Интерес к феномену альтернативных структур психики, антагонистичных сознательному Эго возник в глубинной психологии именно как запрос, вызванный практикой психоаналитической терапии. Терапевтируя своих пациентов, З.Фрейд в ряде случаев столкнулся со столь ожесточенными сопротивлениями бессознательного характера, что выдвинул предположение о существовании в психике особого рода влечения, связанного со стремлением к саморазрушению, которое он назвал мортидо. Впервые, однако, обратила внимание на существование принципа деструктивного влечения в психике пациентка и ученица К.Г.Юнга Сабина Шпильрайн в своей работе «Деструкция как причина становления». В своих дальнейших исследованиях она высказала предположение о том, что мортидо не является полностью деструктивной и автономной силой психики, а находится с либидо в отношениях диалектического единства и борьбы противоположностей.
Врач и наставник Сабины Шпильрайн, Карл Густав Юнг исследовал эти феномены с иных методологических позиций, акцентируя внимание на коллективных структурах психического опыта человечества, названных им архетипами.
Архетип Анимы как глубинная основа женской гендерной идентичности рассматривался К.Г.Юнгом еще в одной из первых его работ «Либидо, его метаморфозы и символы», хотя сам термин «Анима» появился позднее. Уже в этой работе К.Г.Юнг рассматривает архетип женской гендерной идентичности как структуру биполярную, состоящую из полюсов, которые условно можно охарактеризовать как позитивный, конструктивный, логосный с одной стороны, и негативный, деструктивный, хтонический – с другой: «Источником страха является мать, иными словами: страстное томление по возврату к матери постоянно увлекает человека в сторону противоположную от приспособления к действительности. И выходит, что мать как будто становится коварной преследовательницей. Понятно, что тут идет речь о не настоящей, не о родной матери; хотя нужно сказать, что и родная мать может тяжко повредить своему ребенку благодаря болезненной нежности, которой она часто преследует его вплоть до возмужалости, чем удерживает его в состоянии инфантильности; то, о чем мы говорим, является скорее imago матери, превратившейся в ламию. Силу же свою материнская imago извлекает единственно из двойственной склонности сына: не только смотреть вперед и активно работать, но и коситься назад на изнеживающую сладость детства, на ту чудесную безответственность перед жизнью и уверенность в ней, которые мы некогда находили под покровительством и защитой матери».
Еще более ярко эта биполярность представлена в его работе «Душа и миф: шесть архетипов», где он рассматривает базовый комплекс матери и возникающие как реакция на него различные комплексы женской гендерной идентичности именно в контексте позитивного и негативного полюсов: «Все эти символы могут иметь как позитивное, благоприятное значение, так и негативное, связанное злом. Эту амбивалентность можно видеть в богинях судьбы (Мойра, Граи, Норны). Злыми дьяволами являются ведьма, дракон (любое животное или пресмыкающееся, такое как большая рыба или змея), могила, саркофаг, глубокие воды, смерть, привидения и домовые (Эмпуса, Лилит и др.). Этот список, конечно, не полон, так как мы включили в него лишь наиболее важные черты архетипа матери. С этим архетипом ассоциируются такие качества, как материнская забота и сочувствие; магическая власть женщины; мудрость и духовное возвышение, превосходящее пределы разума: любой полезный инстинкт или порыв; все, что отличается добротой, заботливостью или поддержкой и способствует росту и плодородию. Мать – главенствующая фигура там, где происходит магическое превращение и воскрешение, а также в подземном мире с его обитателями. В негативном плане архетип матери может означать нечто тайное, загадочное, темное: бездну, мир мертвых, все поглощающее, искушающее и отравляющее, т.е. то, что вселяет ужас и что неизбежно, как судьба».
Ученица и последовательница К.Г.Юнга Тони Вульф в своей статье «Структурные формы женской психики» развивает тему биполярности Анимы: «В ее положительном аспекте Амазонка юная подруга мужчины, которая не обязывает его ни к чему личному, поощряет его честолюбие, являясь ему серьезным конкурентом или соперницей, которая пробуждает его мужскую инициативу. В ее отрицательном аспекте – она сестра, которая желает подражать из «мужского протеста» брату, не признает никакого авторитета или превосходства, словно вылупившись из яичной скорлупы женщина, она вдохновляет, провоцирует, особенно мужчину, в то время как медиальная чувствует типичные для выживания основы его духа, и при определенных обстоятельствах олицетворяет их».
Другая последовательница К.Г.Юнга, Мария-Луиза фон Франц, излагает эту тему еще более явно в статье «Анима: женщина внутри»: «Французы называют такую фигуру анимы femme fatale. (Более мягкая версия этой темной анимы олицетворена Королевой Ночи в “Волшебной флейте” Моцарта). Греческие сирены или немецкие лорелеи также персонифицируют этот опасный аспект анимы, символизируя в этой форме разрушительную иллюзию… Негативная анима проявляется в мужской личности также в форме язвительных, ядовитых, уничижительных замечаний, которые все обесценивают. Замечания такого рода всегда содержат в себе частицу истины, но они утонченным образом деструктивны. По всему миру существуют легенды, в которых присутствует “ядовитая девица” (так она зовется на Востоке). Это прекрасное существо, скрывающее под платьем оружие или яд, которыми она убивает своего любовника в первую же ночь. В этом облике анима холодна и безжалостна, подобно иным жутким сторонам самой природы. В Европе до сего дня эти стороны находили свое выражение в вере в ведьм… О негативной стороне анимы сказано достаточно — у нее имеется не меньше положительных сторон. Например, анима отвечает за способность мужчины правильно отыскать партнера по браку. Другая функция не менее важна: всякий раз, как логический разум мужчины не способен различать скрывающиеся в его бессознательном факты, ему на помощь приходит анима. Еще более жизненно важной будет роль анимы, когда она как бы настраивает ум мужчины на подлинные ценности, а тем самым открывает путь к истинным глубинам души. Словно некое внутреннее “радио” настраивается на какую-то волну, исключая отклонения и позволяя слышать голос Великого Человека. Помогая настроить это внутреннее “радио”, анима принимает роль проводника, посредника во взаимоотношениях с внутренним миром и Самостью».
Мы находим много параллелей между темным полюсом Анимы и той архетипической структурой, которую К.Г.Юнг назвал Тенью: «Фигура Тени персонифицирует собой все, что субъект не признает в себе и что все-таки – напрямую или же косвенно – снова и снова всплывает в его сознании, например, ущербные черты его характера или прочие неприемлемые тенденции. Тень… – это та сокрытая в тумане, вытесненная, чаще всего неполноценная и виноватая личность, которая вместе со всеми своими проявлениями простирается вплоть до царства предков-животных и охватывает всю историческую глубину бессознательного… Если до сих пор обычно придерживались мнения, что человеческая Тень является источником всего темного в человеке, то отныне при более глубоком рассмотрении можно обнаружить, что бессознательный человек, или Тень, состоит не только из морально неприемлемых тенденций, но и обнаруживает в себе целый ряд хороших качеств – нормальные инстинкты, целесообразные реакции, восприятие, соответствующее реальности, творческие импульсы и им подобное».
В исследованиях представителей неоюнгианской психологии архетипическая Тень представлена в таких аспектах, как Великая и Ужасная Мать (Э.Нойманн), Темный Отец Сатурн (Дж.Холлис), Преследователь (Д.Калшед), Садист (Н.Шварц-Залант), Рогатый Бог-хранитель (Ш.Салман), Демонический Трикстер (Сандерс и Биби), Архаическая Самость (Д.Хендерсон).
Однако проблема теневых аспектов именно Анимы и ее влияния на гендерные отношения в семье особенно подробно представлена в исследованиях современных неоюнгианских исследователей Джин Шиноды Болен, Галины Бедненко и Полли Янг-Айзендрат. Следует отметить, что для психокоррекционной и психотерапевтической работы в контексте гендерных отношений в семье исследования именно этих ученых имеют непосредственную прикладную ценность.
Например, в практике семейных конфликтов нам особенно часто приходится сталкиваться с такой ситуацией, когда у женщин дочернего (медиумального) типа по классификации Тони Вульф их Анима недифференцирована от архетипа Великой Матери. В классификации Джин Шиноды Болен женщина-медиум соответствует архетипу Коры, а женщина-мать – архетипу Деметры или Геры. Темный полюс материнского архетипа описан ею так: «Архетип Геры предрасполагает женщину переносить вину со своего супруга, от кого она эмоционально зависима, на других. И женщина-Гера реагирует на потерю и боль яростью и энергией, а не депрессией, что типично для Деметры и Персефоны. В процессе моей психоаналитической работы я обнаружила, что мстительность есть производимое в уме женщины-Геры жонглирование, позволяющее ей чувствовать себя скорее сильной, чем отвергнутой… Женщины-Геры осуждают других женщин и наказывают их, обычно отвержением или изгнанием из общества (и их детей тоже) за несоответствие нормам Геры. Такие женщины являются общественными арбитрами. Особенно враждебны они к Афродите. Когда только могут, они изгоняют притягательных, чувственных женщин, вокруг которых собираются мужчины, разведенных и сексуально активных одиноких женщин – всех, кто может быть привлекательными для их мужей и потому угрожающих».
А вот как выглядит в ее описании светлый полюс архетипа женщины-медиума: «Типичная маленькая “Персефона” – тихая, спокойная, скромная, “хорошая маленькая девочка”, нередко наряженная в розовые, украшенные оборками платьица. Обычно это хорошо ведущий себя ребенок, желающий нравиться и быть приятным, делающий то, что ей говорят, и носящий то, что для нее выбрано. Чрезмерно заботливая мать, с младенчества обращающаяся с маленькой Персефоной как с хрупкой, нуждающейся в защите и руководстве куклой, способствует развитию ее собственной склонности к осторожности и податливости… С мужчинами Персефона – женщина-ребенок, застенчивая и наивная в отношениях. Она соответствует образу Персефоны-Коры – как самой нечеткой и не несущей никакой угрозы богини. И следует знать, что она подразумевает именно это, когда говорит: “Давай делать все, что ты хочешь”.
Мы привели именно такое сочетание – темный полюс архетипа Матери и светлый полюс архетипа Дочери – потому что женщины медиумального (по классификации Тони Вульф) типа в практике семейных конфликтов чаще всего используют т.н. метод «кнута и пряника», при этом кнутом выступает темный полюс материнского архетипа, а пряником, соответственно, светлый полюс дочернего. Благодаря такому сочетанию женщине удается быстро, легко, по-настоящему маневренно переключаться из образа авторитарной, мстительной, подавляющей женщины-матери в образ кроткой, трепетной, нежной, невинной девочки-жертвы, так что у мужчины, с которым она конфликтует, нет практически никаких шансов для адекватного реагирования. В результате он ощущает себя некомпетентным и нелепым в такого рода конфликтах, что создает хорошую почву для психологического манипулирования со стороны жены, либо для брутальной, нерассуждающей агрессии со стороны мужа. И проблема отделения в психике женщины ее Анимы-медиума как архетипа гендерной идентичности от материнского архетипа предполагает серьезную и длительную аналитическую работу.