За без малого 50 лет, прошедших со дня смерти Юнга, возникло множество слухов о его тайном сочинении, спрятанном в сейфе швейцарского банка. Теперь книга опубликована и открыта для интерпретаций.
“Красная книга” Карла-Густава Юнга – описание опытов самопостижения, погружения в бессознательное и диалогов с ним. “Liber Novus” – так назвал ее автор – несколько десятилетий хранилась в швейцарском банке и не была доступна даже биографам Юнга.
Хотя Юнг не запрещал публикацию своего труда, нежелание наследников выносить его на суд публики вполне понятно.
“Liber Novus” можно принять за сочинение в жанре фэнтези или мистический трактат; ее ближайшие родственники – продиктованные внеземными сущностями “Святые книги Телемы” Алистера Кроули и “Роза мира” Даниила Андреева.
Красная книга родилась из “черных книг” – двух тетрадей с черными обложками, в которые Юнг записывал свои видения и сны. Среди первых записей – два сна 1912 года, которые Юнг не мог расшифровать. Первый сон – о встрече с двумя призраками – австрийским таможенником и рыцарем с красным мальтийским крессом на спине. Их явление сопровождалось словами: “Все это пусто и отвратительно”. Второй сон – о голубе в зале роскошного замка; голубок превратился в златовласое дитя, а затем снова в птицу. После этого сна Юнг стал размышлять о тайной жизни, скрытой в бессознательном, которое не является лишь инертным подспудным материалом.
В 1913 году у Юнга начались апокалиптические видения наяву – он видел Европу, опустошенную наводнением, моря крови, тело мертвого героя, смерть Зигфрида, оружие на поле брани, затонувшие корабли. Поначалу Юнг интерпретировал эти видения как психотические, усомнился в здравости своего рассудка, но в августе 1914 года понял, что они вышли из коллективного бессознательного, были предвидением мировой войны.
Это открытие следовало расширить. Значительную часть “Красной книги” составили попытки проанализировать связь между частными фантазиями и тем, что Юнг называл “большим сном”. В 1914 году он начал работу над “Liber Novus”, перенося записи из “черных” книг, поясняя их и добавляя лирические обоснования и рисунки
“Красная книга” – том из шестисот листов пергаментной бумаги, переплетенный в красную кожу; Юнг заполнял его каллиграфическим почерком – так, чтобы записи походили на средневековый манускрипт, украшенный рисунками, орнаментами и буквицами.
Нынешний издатель книги – “Фонд Филемона” постарался дать читателям представление об оригинале. Вышедшая в сентябре 2009 года на английском и немецком языках “Красная книга” – том альбомного формата с факсимильным воспроизведением рукописи, над которой Юнг работал с 1914 по 1930 год.
Многие фантазии, описанные в “Liber Novus”, происходили из книг, которые Юнг читал – в частности, “Божественной комедии”.
Технику погружения в видения, поступающие из бессознательного, Юнг называл “активным воображением”. Такие спонтанные состояния достигаются упражнениями на создание вакуума в сознании.
Юнг учил своих соратников и избранных пациентов пробираться к подсознанию: писать, рисовать или лепить, ведя диалог со своим внутренним голосом.
Переход к активному воображению подразумевал приостановку действия критической функции сознательного эго с тем, чтобы проявить образы бессознательного и обнаружить свой внутренний голос, а также, подобно медиуму, вести с ним диалог.
Автоматическое письмо, которое Юнг называл также “письмом из бессознательного”, стало одним из его предписаний для пациентов. С помощью подобных техник можно было высвободить инстинктивного, архаического человека.
Биограф Юнга Ричард Нолл описывает атмосферу, сложившуюся в Цюрихском психоаналитическом кружке, когда Первая мировая война принесла ощущение катастрофы. “Во время всеобщего испуга и утраты иллюзий, – пишет Нолл, – небольшая группа, собравшаяся вокруг Юнга, участвовала в его видении разверзающегося внутреннего мира”.
Юнг начал составлять свою “Красную книгу” в момент личного кризиса. У него была репутация признанного светоча международной и европейской психиатрии, он возглавлял авангард психоаналитического движения, был ближайшим сподвижником Фрейда. У него была жена, большая семья, пять детей, он был богат.
Казалось бы, чего он еще мог желать?
Однако он почувствовал, что потерял свою душу. Вот важный момент, вот, собственно, причина, почему он нырнул в эти психологические глубины, почему он стал искать там, в этих глубинах, некую твердую почву, некоторые основы, некоторые формообразующие конструкции. Это произошло из-за ощущения утраты.
На стилистику “Liber Novus”, несомненно, повлияли авангардистские художественные течения 1910-х годов – в первую очередь, дадаизм, колыбелью которого тоже был Цюрих. Дадаисты, как и терапевты-юнгианцы, экспериментировали с автоматическим письмом, которое помогало вступить в галлюцинацию, точно в драму. За порогом воображения все оживало. Интерес к спиритизму возник у Юнга задолго до начала работы над “Красной книгой”, но эксперименты с активным воображением придали ему новый импульс. Важнейшим свидетельством парапсихологических опытов Юнга является его сочинение “Семь наставлений мертвым”, вдохновленное контактами с потусторонним миром.
“Красная книга”, которую Карл-Густав Юнг писал 16 лет, осталась незавершенной, она обрывается на полуслове – Юнг ссылался на то, что увлечение алхимией отвлекло его от работы над “Liber Novus”.
“Красная книга” – замечательное поэтическое сочинение, волшебная сказка, не подвластная рациональному истолкованию и не нуждающаяся в нем.
Неверно думать, что существуют магические практики, которым можно научиться. Понять магию нельзя. Понять можно то, что созвучно разуму. Магия созвучна неразумному, непостижимому. Мир созвучен не только разуму, но и его отсутствию. Магическое понимание суть то, что именуют непостижимым. Все, что действует магически – непостижимо, а непостижимое зачастую действует магически. Непостижимый труд называют волшебным. Магическое всегда окружает меня, всегда вовлекает меня. Оно открывает пространство, в котором нет дверей, и ведет на волю, где нет выхода.
Магическое объемлет зло и добро, не являясь добром или злом. Магия опасна, ибо то, что согласно с неразумным, сбивает с толку, околдовывает и бросает вызов, и я всегда становлюсь первой жертвой.
Там, где обитает разум, магия не нужна. Следовательно наше время больше не нуждается в магии. Только те, у кого нет разума, нуждаются в ней, дабы восполнить неразумность. Но вовсе неразумно сводить вместе то, что примиряет разум с магией, ибо нет у них ничего общего. Соседство их портит. Так что те, кому не хватает разума, легко впадают в излишества и равнодушие. Разумный человек в наши дни никогда не будет использовать магию.
Но все по-иному для того, кто открыл хаос в самом себе. Нам нужна магия, чтобы принять или вызвать посланца и вступить в связь с непостижимым. Мы знаем, что мир сочетает в себе разумное и неразумное, мы понимаем, что наша задача требует не только разумного, но и неразумного.
Возможно научить, где лежит путь к хаосу, но невозможно обучить магии. Магия – образ жизни. Нельзя сказать, каким будет влияние магии, ибо она беззаконна, у нее нет правил и творится она случайно. Но есть одно условие: ее следует принять и нельзя отвергнуть, если трудишься над тем, чтобы росло древо”.
Источник: http://www.svoboda.org/a/1929619.html