Практически в каждом уголке мира мы сталкиваемся с почитанием стариков. Считается, что чем старше становится человек, тем большую мудрость он приобретает. Мнение старика непреложно. Мне часто говорила бабушка (уроженка Орловской области России): «Кто старших не слушает, тот с Богом спорник». А что говорить, например, о кавказких народах! Авторитет старейшин, как правило, очень высок — например, у чеченцев особые камни для сидения старейшин на деревенской площади нередко привозились издалека с помощью быков, сиденья для самых старших были обработаны вручную.
Отношение представителей того или иного народа к пожилым людям часто отражается в его языке. Почтительный суффикс, например -ji на хинди, добавляли к именам великих людей, например, Махатмы Ганди, чтобы подчеркнуть свое уважение.
Слово Mzee в языке суахили – на нем говорят во многих частях Африки — это термин, используемый молодыми ораторами, когда они хотят подчеркнуть свое особое уважение к старшим. А гавайское слово kūpuna означает«старейшина».
В Японии, суффикс -san часто прибавляется к именам старейшин и показывает глубокое почтение к пожилым людям. В этой стране проводится ежегодный праздник для престарелых, а 60-летие считается одной из самых важных дат в жизни и даже празднуется отдельно. Kanreki — так называется этот праздник, знаменующий собой переход в старость.
Это свидетельствует о том, что любая социальная группа и культурная среда реализуют свою потребность в мудром лидере посредством института аксакалов и отражает эту потребность в сказках, мифах, легендах и другом народном творчестве.
Образ мудрого старца, часто возникающий в снах и ещё чаще появляющийся в сказках, Юнг называет архетипом Духа. Он может предстать в разных формах: как старый мудрый человек или не менее мудрое животное, как царь или отшельник, злой колдун или добрый помощник, целитель или советчик — но всегда он связан с некой чудесной властью, превосходящей человеческие способности. Этот архетип заставляет человека приподыматься над своими возможностями: находить решения неразрешимых проблем, изыскивать неведомые силы и преодолевать непреодолимые препятствия.
Частота, с которой духовный тип проявляется в образе старца, почти одинакова в сказках и в сновидениях”. Старец всегда появляется в тот момент, когда герой находится в безнадежном и отчаянном положении, из которого его спасти может только глубокое размышление или удачная мысль другими словами, духовная функция или определенного рода внутрипсихический автоматизм. Но так как, из-за внутренних и внешних причин, герой не может с этим справиться сам, знания, необходимые для того, чтобы восполнить пробел, приходят в форме персонифицированной мысли, например, в форме проницательного и способного помочь старца.
««Мудрый старец» приходит в сны под видом волшебника, доктора, священника, учителя, профессора, деда или в образе любой другой личности, имеющей авторитет. Архетип духа в форме человека, домового или животного всегда проявляется в ситуации, когда появляется необходимость в проницательности, понимании, добром совете, решительности, умении планировать, а своих собственных ресурсов для этого не хватает. Архетип компенсирует это состояние духовного дефицита содержанием, которое восполняет пробел.»
Не только в сказках, но и в жизни вообще необходимо объективное вмешательство архетипа, который согласовывает чисто аффективные реакции с цепочкой внутренних столкновений и осознаний. Это приводит к возникновению вопросов: кто? где? как? почему? – и таким способом дается знание непосредственной ситуации, а также и ближайшей цели. Результатом становится озарение и распутывание фатальных конфликтов, которое часто имеет характер определенно магический.
С одной стороны, старик представляет знание, размышление, проницательность, мудрость, сообразительность и интуицию, а с другой стороны – такие нравственные качества, как добрая воля и готовность помочь, что делает его «духовный» характер достаточно очевидным. Так как архетип является автономным содержанием бессознательного, то сказка, которая обычно его конкретизирует, может привести к появлению старца во сне. Точно так же, как это случается в современных снах.
Архетип мудрого старца обращает человека к своим корням и собственной цели, организующей вокруг себя внешнюю жизнь. Он выводит человека из подчинения тем условностям, которые не являются сущностными для его жизни, закладывая основы своих собственных принципов существования. И, организуя события в единую линию судьбы, он даёт возможность осознать её, а потом преодолеть унаследованное от предков родовое понятие «я» и выйти за его пределы: к единому сознанию людей — к предыдущему архетипу.
Свойственные фигуре старика превосходство и функция помощи рождают искушение связать его каким-либо образом с Богом.
В сознании людей образу старого мудрого предка предшествовал архетип Духа как таковой: образ единого для всех бога ясного Неба. Люди перестали поклоняться ему ещё до того, как стали фиксировать свои мифы, но коллективная память сохранила его как безликий образ всеобщего творца, некогда создавшего и хранящего мир под аркой светлого небосвода. Для человека архетип духа-Урана, символизирующий творение мира и само возникновение сознания, связан с изначальным потоком творческого вдохновения, которое возникает, когда с его пути устранены все преграды прошлого (и в том числе прежние определенности своего «я»).
Вот как описывает дух Юнг: «Отличительными признаками духа являются: во-первых, принцип спонтанного движения и деятельности; во-вторых, стихийная способность продуцировать образы независимо от чувственного восприятия; в-третьих, автономное и независимое манипулирование этими образами. Эти духовные свойства даются примитивному человеку извне; но по мере развития они прочно укрепляются в человеческом сознании и превращаются в подчиненную функцию, и таким образом, по-видимому, лишаются своего первоначально автономного характера. Сейчас этот характер дух сохранил только в наиболее консервативных воззрениях, а именно, в религиозных.»
Почему же этот древний архетип для современного сознания опасен? Как заметил Юнг, архетип Духа равно содержит в себе и высшее, божественное, и низшее, демоническое. Так всевидящее Небо совмещает в себе тьму и свет: оно светит и благу, и злу, допуская всё и веками равнодушно взирая на созидание и уничтожение. Небо выше добра и зла, и таков же человеческий дух: нет ничего, чего он бы не оправдал ради своей идеи движения вперёд, ибо его суть — в самом этом бесконечном движении, в бесконечной трансформации жизненных форм.
Одержимость архетипом Духа распахивает перед человеком и человечеством бездну самоуничтожения. Это станет более очевидным, если понять древность архетипа Духа: он возник, когда ещё не было души. То есть, тогда ещё не было той памяти о прошлом, из которой потом родилась душа. Дух не помнит себя. Поэтому он не хранит культуру и не ценит прошлое. Поэтому, вознося человека к небесам рациональной мысли, он опускает его до уровня зверя в смысле всех других человеческих качеств, кроме его самой первой характеристики homo sapiens.
Духовное и выше, и ниже нас, говорит Юнг: оно скрывает в себе одновременно сверхчеловеческое (сверхсознательное) и животное (бессознательное).
«Не человек создал дух, а дух создал человека творческим, постоянно побуждая его, одаривая прекрасными идеями, наполняя силой, «энтузиазмом» и «вдохновением». Он насквозь пропитывает все его существо и возникает серьезнейшая опасность: человек начинает считать, что это именно он создал дух и что он обладает духом. В действительности же, прафеномен духа овладевает им и, представляясь в качестве добровольного объекта человеческих намерений, он сковывает свободу человека тысячами цепей точно так же, как это делает физический мир, становясь навязчивой идеей. Дух угрожает наивно мыслящему человеку инфляцией, ужасные и поучительные примеры чего дает наше время. Опасность тем более возрастает, чем больше мы интересуемся внешними объектами и чем больше мы забываем о том, что усложнение нашего отношения к природе должно идти рука об руку с соответствующим усложнением отношения к духу, так, чтобы устанавливалось необходимое равновесие. Если не компенсировать внешний объект внутренним, возникает необузданный материализм, усиленный маниакальной самонадеянностью или угасанием самостоятельности личности, что, в конце концов, соответствует идеалам тоталитарного массового государства.»
Так что же с нашими стариками? С которых мы начали беседу.
Архетип древнее, нежели культура, так что он не передается традицией, миграцией или речью. Архетип – априорная форма психики и возникает (запускается) спонтанным образом повсеместно. Архетип тесно связан и со структурой мозга и передается индивиду по наследству вместе с мозговой структурой. Он есть психическое выражение структуры мозга, вечная готовность к актуализации тех или иных психических форм. Субъективное переживание тесно связано с архетипами и осуществляется через выраженные символическим образом определенные универсальные мифологические мотивы или архетипические образы. Последние являются основными компонентами любых религий, мифологий, легенд и сказок всех времен и народов.
Определенные жизненные обстоятельства и вытекающие из них душевные состояния всегда пробуждают из глубин бессознательного соответствующие им архетипы, черты которых проецируются на подходящих для этого окружающих людей или предметы: тоска может побуждать поиск объекта для проекции образа доброй матери, которым может служить жена, любовница, взрослая дочь; болезнь может приводить к переносу на врача качеств мудрого волшебника, обладающего чудодейственным средством в виде лекарства (волшебным эликсиром) или мудрым советом (волшебным словом, заклинанием).
На протяжении тысячелетий развития, человечество выработало определённое отношение к старикам. Так в первобытном обществе пожилой человек был основным хранителем знаний и священных традиций первобытной локальной группы. Это справедливо для всех бесписьменных обществ. Знания стариков, реализуемые более молодыми и сильными соплеменниками, были одним из важнейших факторов развития, гарантией оптимальной успешности первобытной локальной группы. Пожилые люди в силу меньшей сосредоточенности на хозяйственных проблемах коллектива с угасанием физических возможностей при сохранении умственных способностей могли быть авторами каких-либо изобретений и усовершенствований.
Одной из важнейших и древнейших функций пожилых людей была религиозная. Следует оговориться, что старики, разумеется, не обладали монополией в этой области коллективного знания, но ключевая роль опыта и авторитет возраста давали им известное преимущество. Шаман был одной из ключевых фигур первобытного коллектива, нередко более почитаемой и уважаемой, чем вождь. Возможно, само возникновение религиозных практик стало возможным в результате обобщения знаний стариков и придания им сакрального характера на основе их личного авторитета.
В современном обществе принято полагать, что пожилые люди более сознательны и смотрят на мир с высоты своего возраста. Они якобы далеки от эгоцентризма, свойственного молодости, и поэтому близки к Богу. Божья искра в их душе сверкает куда ярче, чем в душе юноши. Говоря языком юнгианской психологии, их «эго» начинает уступать место «самости».
Однако, опыт пожилых людей не может являться залогом мудрости. В данном случае предпочтительней выглядят люди, получившие хорошее образование; пусть у них и нет за плечами прожитых лет. В двадцатилетнем возрасте человек может осознавать больше, чем в семьдесят лет, и наоборот.
Индивиды и человечество руководимы определенными коллективными мифологиями, образами, которые переживают метаморфозы от поколения к поколению. Опыт стариков не гарантирует мудрость и стремительная индивидуация не является прерогативой старости. Мудрость — не синоним старости.
Часто мы сами проецируем на стариков архетипическую составляющую собственной души. Своего «мудрого старца». Распознавая, в процессе индивидуациии, этот архетип, как составляющую своего бессознательного, мы приближаемся к осознанию своей божественной сути, своего творческого начала, своей самости. И нам больше не нужны «костыли» чужих советов. Ведь мы обрели собственный «Богообраз в рамках человеческой души».
“Ибо познание человека есть начало целостности, но познание Бога есть совершенная целостность”.
- «Структура и динамика Самости». Глава XIV из книги К.Г. Юнга АION. «Исследование феноменологии Самости».
- «Человек и его символы» Карл Густав Юнг и последователи
- «Душа и миф: шесть архетипов» Юнг К.Г.
- Международная академия психологических наук. Сб. седьмая волна психологии выпуск №7 2010г под ред. Владимира Козлова
- «Наивные старцы. Анализ современных мифов.» Адольф Гуггенбюль-Крейг. 1997
- «Исторические формы отношения к старости» Антон Смолькин
- «Как относятся к пожилым людям в разных частях света» Марьяна Клесова