Православная Церковь никогда не проводила четкого различия между областью богословия и областью мистики. В основе всякого истинно догматического труда лежит мистический опыт. Вместе с тем всякое мистическое творение связано с областью догматической постольку, поскольку оно выражает и раскрывает в своем содержании опытное постижение вещей божественных. Если такой чисто «мистический» автор, каким был св. Симеон, именуется «Новым Богословом», это означает, что мистика рассматривается как богословие по преимуществу. Однако она входит в глубины, так сказать, сокровенные, таинственные и разглашению не подлежащие. Писания св. Симеона Нового Богослова, например, предназначались только для монахов, уже имеющих опыт созерцательной жизни.
В. Н. Лосский
Не смотря на непосредственную близость монашеских общин, современному человеку очень сложно представить веру вне классических церковных богослужений. Однако, как правильно отмечает В. Н. Лосский, основываясь на трудах святых отцов православия, богословие – это, в первую очередь, мистическое явление. Главным подтверждением этому являются те чудеса, которые совершали святые при жизни и которые продолжают совершаться по сей день в разных уголках мира.
Одной из самых мистических традиций, которая существует в монашеской среде и сейчас, является исихазм (от греч — спокойствие, покой, освобождение, прекращение, тишина, молчание, мир, уединение).
Главной целью исихазма является обретение такого внутреннего состояния, при котором становится возможным созерцание Божественного или Фаворского Света. Это явление принадлежит к нематериальной природе и согласно Св. Григорию Паламе, является тем проявлением Бога, которое может видеть и ощущать человек при жизни. Больше всего эта традиция развита на горе Афон.
Центральным понятием исихазма является практика умной молитвы или умного делания. У этого термина есть много различных названий. Автор «Слова о трех образах молитвы» замечал: «Это делание (хранение сердца) некоторые из отцов назвали сердечным безмолвием; другие назвали его вниманием; иные — трезвением и противоречием (помыслам), иные еще — рассмотрением помыслов и хранением ума». Эти определения можно дополнить другими, встречающимися в Добротолюбии не реже: Иисусова молитва, умная молитва, сердечная молитва, умно-сердечная молитва, непрестанная молитва; умное делание, сердечное делание, духовное делание, тайное делание; сокровенное поучение, тайное поучение и др. Во всех этих определениях перемещается, сдвигается акцент с одного элемента исихастской практики на другой.
Прежде всего следует уточнить содержание исихастской практики. В ее основе мы предлагаем выделять шесть элементов:
- очищение сердца как средоточия духовной жизни человека,
- сочетание ума и сердца или «сведение» ума в сердце,
- непрестанная молитва,
- безмолвие, трезвение и внимание,
- призывание имени Божия как реальной преображающей силы,
- явление нетварного Фаворского света как вступление подвижника в Богообщение и Боговедение.
Теперь мы рассмотрим подробнее каждый элемент.
1.Сердце является органом мысли: «Для чего мыслите худое в сердцах ваших?» — спрашивал Спаситель книжников (Мф.9:4, ср. Мк.2:6; Лк.3:15), а вместе с тем и средоточием мудрости (Притч.23:15; Исх.28:3). Сердце — это орган воли, решимости, решительности (Иов.23:16; Пс.9:38, 20:3). Сердце — это центр нравственной жизни человека, по своей функции оно совпадает с совестью или является «хранилищем» ее (Пс.76:7, 118:69; Евр.10:22). Сердце выступает в Священном Писании как духовный центр сознательного и бессознательного.
Эти принципы совпадают с учением Платона о нахождении души в сердце и с более ранними представлениями у Древних Египтян, у которых мы видим изображения суда Осириса, который проходили умершие в загробном мире. При этом на одну чашу весов помещалось перо Маат, а на другую – сердце.
В настоящее время отождествление души с сердцем приобрело аллегорический характер для большинства людей. Это связано с развитием и становлением позитивизма (IXX-XX в.). В ту эпоху истинно верным знанием начало считаться исключительно эмпирическое и понятие «душа» постепенно перешло в классическое понятие «психика» и, соответственно, переместилось с уровня сердца в мозг. Таким образом, сформировалось представление, что душа является сугубо материальным явлением, а основами её проявлений выступают физиологические процессы организма. Однако традиции православия остались неизменными. Страшный Суд — это суд «по сердцу». Мы придерживаемся той же концепции и разделяем понятия души и психики, которые имеют нематериальную природу и разума, который олицетворяет процессы высшей нервной деятельности.
Психика непостижима с точки зрения обычного человеческого разума, именно поэтому ее невозможно исследовать до конца. Как следствие, мы постоянно имеем дело с процессами, которые исходят из неисследованных частей психики и не всегда осознаются нами. Итак, сердце является средоточием всей сознательной и бессознательной, эмоциональной, нравственной и волевой, таинственной и мистической жизни человека. Задача христианской жизни — познание и упорядочивание сердца: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят».
2 Цель исихастской практики — «свести» ум в сердце или «сочетать ум с сердцем», так, чтобы ум удерживался в постоянной памяти о Боге. «…Низведи ум свой из головы в сердце, и придержи его там: и оттоле взывай умно-сердечно: «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя!» — пишет прп. Григорий Синаит. «…Собрав ум свой, вводи его… путем дыхания внутрь, понудь его вместе с сим вдыхаемым воздухом низойти в самое сердце и держи его там… Не оставляй его праздным, но дай ему следующие священные слова: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!» — наставляет прп. Никифор Уединенник. Навык «стояния умом в сердце» приобретается долгим трудом, но само сочетание ума с сердцем — всецело в воле Божией, оно — дар благодати. Ум, «улучивший место сердца», молитвой соединяет разрозненные в человеке умственные, душевные и духовные силы и способности, «вращаясь» в сердце, ум очищает сердце молитвой и очищается сам, просвещается Божественной благодатью. Как пишет свт. Феолипт, «воссиявает Христос на тверди молящегося ума; и всякий мира сего обычай отходит, и ум исходит на дело свое, т.е. на божественное поучение до вечера». Это путь к совершенству ума, когда уму открывается «ведение духовных вещей». По словам аввы Филимона, «совершенным ум бывает тогда, когда вкусит существенного ведения и соединится с Богом». Только тогда ум начинает идти по пути своего истинного предназначения, вложенного в него изначально Творцом. Главным средством сочетания ума с сердцем и тем «помыслом-самодержцем», о котором писал прп. Исихий, является непрестанная молитва.
Сведение ума в сердце позволяет соединить чувства с разумом, а также проникнуть в глубины души – уровень бессознательного. В отличие от состояния аффекта, когда бессознательная энергия прорывается и захватывает сознание, здесь мы можем наблюдать постепенное нисхождение нашего эго и освещение, то есть осознавание, бессознательных процессов. Таким образом, сознание перестает противопоставляться бессознательному и происходит их взаимное дополнение и сглаживание противоречий. Бессознательные процессы не вытесняются, а принимаются личностью. Этот процесс Карл Густав Юнг описал в своей работе как трансцендентальную функцию и именно этот метод стал основополагающим в его исследовании коллективного бессознательного.
Благодаря сведению ума в сердце происходит излечение души от страстей – источника грехов. Страсти – это неосознанные, то есть субаффективные состояния – энергия архетипов. Как пишет Карл Густав Юнг в своей работе «Трансцендентальная функция», бессознательная энергия, которая не достигает порогового уровня сознания, не исчезает, а продолжает накапливаться и косвенно влиять на жизнедеятельность человека, пока не прорывается в сознание. Таким образом, эта энергия нарушает сознательные процессы и может угнетать волю человека. Избавление от страстей не тождественно отказу от чувств. Это процесс осознания и нейтрализации субаффективных состояний, осознания глубинных психических процессов, их упорядочивание и подчинение Божественной воле.
Уровень бессознательного на котором происходят самые главные трансформации можно соотнести с самым первым этапом magnum opus алхимии – уровнем нигредо или уровнем личного ада души человека.
3 «Умная молитва» является центральным понятием исихазма. Именно с нее начинается весь путь и именно благодаря молитве происходит упорядочивание и освящение души. В православной аскетической литературе обычно выделяют три вида молитвы: словесную, мысленную и сердечную (иногда ее называют умно-сердечной). Словесная молитва творится языком, ум же не вникает в слова молитвы, а сердце остается холодным; мысленная — творится в уме, который вникает в слова молитвы, сочувствует им. Описание третьего вида или «образа» молитвы — собственно исихастской молитвы — приведем по Добротолюбию: «Третий образ (молитвы) воистину дивен есть и неудобоизъясним, и для тех, которые не знают его опытно, не только неудобопонятен, но кажется даже невероятным… Ум (быть в сердце — отличительная черта сего третьего образа молитвы) да хранит сердце в то время, когда молится, и внутрь его да вращается неотходно, и оттуда, из глубины сердца да воссылает молитвы к Богу».
4. Безмолвие, трезвение и внимание мы можем объединить в одно понятие – осознанность. Иногда у некоторых св. отцов внимание и трезвение объединяются, называясь хранением ума и сердца, а условием внимания и трезвения становится «молчальничество» или «безмолвие» (исихия), т.е. те элементы исихастской практики, которые дали название самому явлению. Наиболее подробно и глубоко о безмолвии написано прп. Иоанном Лествичником, который посвятил ему в своей «Лествице» отдельную главу. Прп. Иоанн пишет: «Затворяй дверь келий для тела, дверь уст — для бесед, а внутреннюю дверь души для лукавых духов». Таким образом, по прп. Иоанну, безмолвие бывает трех видов: «безмолвие» тела (уединение), безмолвие уст (молчальничество) и безмолвие души. Другие отцы называют третий вид также безмолвием ума или сердечным безмолвием. Первые два вида безмолвия — лишь условие для занятия непрестанной умно-сердечной молитвой, третий же — одновременно условие, средство и цель. Средство — потому что безмолвие сердца дает ему возможность сосредоточиться на молитве, цель — потому что достичь безмолвия ума и сердца можно только молитвой, и только в безмолвном уме (и сердце) может совершаться чистая нерассеянная молитва. Таким образом, чистая неразвлекаемая непарительная молитва и есть безмолвие. Поэтому некоторые подвижники называют исихию «священным безмолвием», а монахов, творящих непрестанную молитву, — священно-безмолвствующими.
Благодаря полной осознанности приобретается возможность управления психическими процессами и самое главное – направлять их в пространство собственной души. В таком состоянии человек полностью ограждает себя от влияния внешних факторов и может созерцать свои внутренние процессы в исходном и неискаженном внешними факторами виде. Этому явлению соответствует метод феноменологической редукции Э. Гуссерля.
Примечательным заблуждением является представление, что высшей целью очищения разума и сердца является бесчувствие и отрешенность, в то время как на самом деле, это позволяет ощутить свои аутентичные процессы души. Благодаря упорядочиванию самых глубинных бессознательных процессов у человека появляется возможность ощутить чистые проявления собственной души и следовать им. В нашей практике мы бы могли назвать это следованием аутентичному жизненному сценарию.
5. Важнейшее значение в практике непрестанной молитвы имеет само содержание молитвы, призывание имени Божия: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». Исихий, пресвитер Иерусалимский, учит: «…Одно и одинаковым образом совершаемое всегда должны иметь мы дело — призывание Иисуса Христа, Господа нашего; с горячим сердцем взывая к Нему, да даст Он нам причаститься и вкусить имени Его». Отношение к имени Божиему как к реальной силе, как к энергии Божией уходит своими корнями в Священное Писание, к третьей заповеди: «Не произноси имени Господа Бога твоего напрасно» (Исх.20:7). Имя Божие священно, оно дано в Откровении, оно достойно всяческого почитания. Соломон, обращаясь в молитве к Богу, говорит: храм «я построил имени Твоему» (3Цар.8:44), и Господь в ответ подтверждает: храм этот «Я освятил имени Моему», «чтобы пребывать имени Моему там вовек» (3Цар.9:3, 7). Священная сила, слава и энергия имени Бога Отца покоится и на имени Сына как единосущного Отцу. Имя Сыну Божиему дается не человеческим разумением, а открывается Господом через ангела и предсказывается через пророков. Поэтому от имени Сына Божия пророчествуют (Мф.7:22), Его именем творят чудеса (Мф.7:22), учеников ненавидят за имя Его (Мк.13:13; Лк.21:17), на имя Его будут уповать все народы (Мф.12:21), верующие собираются во имя Его (Мф.18:20) ученики оставляют свои дома ради имени Его (Мф.19:29), люди веруют во имя Его (Ин.1:12:2:23), имя Христово выше всякого имени (Флп.2:9), именем Его изгоняются бесы им (Лк.10:17). Поэтому в центре умно-сердечной молитвы стоит имя Христово.
6. «Я свет миру», — говорит о Себе Спаситель (Ин.8:12), в одном из посланий св. апостол Иоанн утверждает: «Бог есть свет» (1Ин.1:5). Здесь же следует процитировать и Откровение св. Иоанна Богослова: «Спасенные будут ходить во свете»; «И ночи не будет там (в Царстве Небесном), и не будут иметь нужду ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их». Свт. Григорий Палама, опираясь на многочисленные упоминания света в Священном Писании, изложил и защитил от нападок учение о свете как нетварной Божественной энергии. Важнейшим свидетельством явления в мир этого Божественного света он считал событие Преображения Господня на горе Фавор. Иисус Христос, Сын Божий и Бог, есть Свет, но как Богочеловек он носит в себе этот Свет скрытым. Преображение — это подтверждение и того, что Бог есть Свет, и того, что Свет этот, будучи трансцендентным по сущности, как энергия Божия способен сойти в имманентный мир, и того, что человек в определенном состоянии становится способен созерцать этот нетварный свет и принимать его в себя. «Молитва является подательницей сего блаженного видения» (света), — пишет свт. Григорий. Молитва очищает ум, делает его «световидным», и подвижник восходит на такую ступень богопознания, когда может «узреть» Христа «божественно и неизреченно сверхсияющего».
Православная точка зрения состоит в том, что энергия происходит от сущности, она не сотворена, и благодать, которую получают от Бога святые, является несотворенной, но это не сущность Божия, а неотделимая от Него энергия, следовательно Бог является доступным для человека, благодаря своей природной и сущностной энергии.
Итак, ум в сердце, непрестанная молитва, безмолвие с трезвением, призывание имени Божия, Божественный свет — вот составные части исихии и исихазма как учения о ней.
Вывод:
Древние традиции православного мистицизма содержат в себе большое количество интересных для нас явлений. Эти духовные практики когда-то легли в основу эзотеризма, а накопленные знания во многом становятся источником для новых открытий в области глубинной психологии.
Исихазм – это духовная и мистическая православная монашеская практика к которой приходили многие святые отцы. Это путь познания и развития собственной души. То, что выводит на путь индивидуации и ведет к познанию Бога.
Как и исихазм, глубинная психология ориентирует человека на познание и раскрытие собственной души независимо от влияния внешнего мира. Наша задача – упорядочить бессознательные процессы и привести их к согласию с сознанием. Сознание должно стать помощником в реализации аутентичного жизненного сценария и прохождения пути индивидуации.
Мы, к сожалению, не в состоянии осуществлять в полной мере практику исихазма, но она не недоступна нам. Эта практика существует уже многие сотни лет и сейчас процветает, а значит, мы можем прикоснуться к ней.